Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая - Евгений Черносвитов

…Лена была из древнего и знаменитого рода Саксонов! Ее прапрадед изобрел саксофон (названный по его фамилии). Ленин дядя стал лауреатом Нобелевской премии в 36 лет, получив за открытие в ядерной физике. Отец Лены, брат Нобелевского лауреата, участник ВОВ, написал много книг по психиатрии, заведуя кафедрой в институте горда Фрунзе. Он автор 15-го тома Военно-медицинской Энциклопедии, посвященного психопатологическим аспектам войны и поствоенного времени. У Лены и Андрея были два сына, однояйцовые близнецы-красавцы и умницы. Они, заканчивали медицинский институт, когда, вслед за «эпохой» демократии и гласности, начался бандитский проторенессанс. Старшего сына, который родился на четыре минуты раньше, звали Александр. Он успел жениться на однокурснице. Младшего звали Кирилл. Оба брата решили эмигрировать из постсоветской России в Австрию. Для этого вплотную занялись «бизнесом», сначала играя в наперсники. А, потом, торгуя, чем попало! Бизнес у них начал стремительно расти и развиваться. Их комнаты заполнились долларами! Они купили по «Волге», «получили» международные права и визы для выезда на машинах в Вену. За несколько дней до эмиграции, Александра нашли со стальной удавкой на шее, в машине, у ворот подземного гаража кооператива «Лебедь». Кирилл пропал. Все его поиски, в том числе сыщиками из интерпола, оказались безрезультатны… Лена и Андрей мужественно пережили эту страшную трагедию! Продолжали работать на своих постах… Лена вскоре стала лауреатом премии Сороса и получила два гранта – для ее института и для нее лично. Свой грант она поделила со всеми сотрудниками института, от профессоров до лаборанток и уборщиц… Не за долго до окончания бандитского проторенессанса, она умерла от рака в страшных мучениях. Андрей заболел «Альцгеймером». Его поместили в приют при клинике Мартина Блейлера, сына Евгения Блейлера, учеником которого, кстати, был Карл Юнг… Андрей умер в этом приюте…

…Кирилл видел себя в гостях у Лены. В квартире одного из домов, очень похожих на дома из сна с Риммой. По дороге к Лене, он встретился сначала с самураем, который попросил Кирилла оценить его удары катаной. Кирилл помог самураю. Затем, продолжая свой путь к Лене, он повстречал на узкой улочке, зажатой огромными серыми и глухими домами… бегущего, подпрыгивая, артиста Большого Театра. Артист был копией Дамьена, последнего, кого четвертовали на Площади Печали в Париже, после продолжительных, изнурительных для Сансона, пыток. Артист, бежав и подпрыгивая, репетировал арию из «Хованщины» М.П.Мусоргского, Ивана Хованского. Он попросил Кирилла пропеть ему куплеты его арии, какие артисту никак не давались. Кирилл побежал рядом с ним и, на бегу, пропел дважды, трудные куплеты. Прежде, чем артист смог правильно пропеть их… В квартире Елены, пока она готовила чай, Кирилл рассматривал вылитые из каслинского чугуна скульптурные портреты Александра и Кирилла, детей Елены и Андрея… Елена и Кирилл о чем-то разговаривали. В огромном зале, неуютном и мрачном…

Кирилл проснулся, уже не удивляясь, своим снам! Повернулся на другой бок, и вновь уснул.

В) Кирилл видит себя в Воронеже на пляже реки Воронеж. Он – бомж. Все имущество Кирилла составляет старый портфель из свиной кожи, в котором находятся все удостоверения и дипломы Кирилла, которые он получил за свою жизнь. Больше ничего! Кирилл раздевается, входит осторожно в реку, неподалеку от пестрой и веселой компании, пирующей на берегу. Кирилл пытается плыть своим любимым стилем «дельфин». Но, у него ничего не получается, руки и ноги как деревянные, не гнутся. Он ложится на спину и пытается плыть. Ничего не выходит! Ему становится холодно. Он выходит на берег и надевает свои лохмотья. Кириллу очень хочется есть. Он смотрит на скатерть-самобранку, заставленную едой и водкой, пирующих на берегу Реки, счастливых людей. Один мужчина, лет тридцати, замечает Кирилла и кидает ему кусок копченой курицы, со словами: «Лови, дед!» Кирилл еле себя сдерживает, чтобы не поднять, брошенный ему, как бездомной собаке, кусок копченой курицы. Он пересиливает себя. И, засунув руку в свой портфель из кожи свиньи, вытаскивает первое, попавшееся ему удостоверение. Это оказывается удостоверение Главного специалиста по психической индустрии ЦК КПСС! Когда-то, когда Кирилл занимал этот пост, у него была правительственная квартира в Доме на набережной и правительственная машина «Чайка». Он свободно въезжал в Спасские ворота, ведущие в Кремль от Лобного места. Охрана отдавала ему честь! Кирилл, словно метнул нож (что он делал великолепно!) в мужика, кинувшего ему, как собаке, кость, свое удостоверение. Мужик ловко его поймал, раскрыл… и приложил руку к пустой голове… Потом дико захохотал, бросая удостоверение обратно Кириллу. Нагнулся, и что-то сказал своей жующей и пьющей веселой компании. Все, возлежавшие, дружно расхохотались, показывая на Кирилла пальцами…

…Проснувшись, Кирилл этому сну удивился! Особенно тому, что увидел себя на берегу реки Воронеж! В городе Воронеже в 1978 году, у Кирилла были «звездные часы»: он выступил с дерзкой критикой «Контрольных цифр Народного Хозяйства», которые пытались втюрить ряд министерств союзного значения членам Политбюро КПСС. Он мог лишиться головы в прямом и переносном смысле, если бы проиграл! Это была Партийная конференция ЦК КПСС. Во главе Президиума Конференции сидел Леонид Ильич. По правую руку Брежнева – Андропов. По левую руку – Алиев. После спонтанного выступления Кирилла, над огромным залом нависла черной тучей гробовая тишина! Головы на первых рядах личностей, которых народ видел только по телевизору и в газетах, склонились, глаза опустились долу… Кирилл не уходил с трибуны. Неожиданно встал Андропов и начал хлопать Кириллу. Вслед за ним встал Алиев и тоже начал хлопать, он был недалеко от трибуны и подмигнул Кириллу. Зал поднял головы. Кто-то начал робко хлопать в ладони. Остальные смотрели на Брежнева. Леонид Ильич повернул голову в сторону Кирилла. Андропов и Алиев тут же сели на место. Брежнев тихо, старательно выговаривая каждое слово, сказал: «Я предложу Вашу кандидатуру, Кирилл Кириллович, на завтрашнем внеочередном заседании пленума Политбюро, и, надеюсь, товарищи меня поддержат (при этих словах Андропов и Алиев дружно закивали), на должность Председателя ревизионной комиссии. Мне, эти (Брежнев громко высморкался в огромный простой белый платок) контрольные цифры, что-то тоже не нравятся!.. Уверен, Вы все поставите на место!»…

…Как только Кирилл вошел в Анжелу и начал плавные, но мощные движения в ней своим слоновым бивнем, приборы в кабине пилотов зашкалили! Весь полет прошел в аварийном режиме. Оставалось ровно семь минут до пересечения российской границы. Самолет давно вошел в плотные слои атмосферы. Командир, сбросив кислородную маску, сказал: «Какие нынче мощные разряды кварков на солнце! Не помню, чтобы такое когда-либо было! Думал, что мы войдем в иносферу, минуя теплосферу…» – «А, я, – сказал штурман, – ничего не думал! Я молился!» Оба перекрестились…

…Кирилл и Анжела продолжали свой танец диких лебедей… Со стороны на них посмотреть – схватка бойцов в поединке без правил! Или тренировка спартанцев Леонида перед сражениями с персами! Как только самолет пересек границу, дверь в салоне, в котором неистово любили друг друга Кирилл и Анжелина, бесшумно отворилась. В ее просвете стояла голая Вика, по-прежнему неземной красоты! Точно так когда-то стояла в распахнувшемся окне многоэтажки, голая Маргарита, возникшая как страшное и чудное видение перед главным редактором, отказавшимся публиковать рукопись Мастера. Различие было лишь в том, что в руках Маргариты ничего не было. А, в руках Вики были бутылки Дома Периньона и баночки красной кавьи.

– Подьём! Подлетаем. Скоро Дубна!

Но, звонкий серебряный голос Вики не дошел до сумеречного сознания борющихся влюбленных! Вике пришлось откупорить пару бутылок шампань-вина и полить красно-оранжевые тела своей подруги и своего возлюбленного виноградной влагой со льда. Они очнулись. Расцепились, и распластались на ковре, покрывающем пол салона.

– Вы обезвожены, словно только что спустились с Джомолунгмы! – Констатировала Вика, протягивая Кириллу и Анжеле по бутылке ледяного шампань-вина. Они, припав к горлышкам, начали жадно поглощать жидкость, поперхиваясь от пены! Выпив, в один голос спросили:

– А, закусь есть?

Вика протянула им по баночке красной кавьи. Кирилл и Анжела начали пальцами захватывать икру и провожать ее во рты. Вика стояла и смотрела на них. Ее полости, как-то, рот, влагалище и прямая кишка, стали наполнятся вязкой ароматной слизью. Кирилл, не прекращая ковырять пальцами в банке, ловя последние икринки, схватил другой рукой Вику за волосы, Ловко крутанул ее, он поставил ее на колени неземной красоты попкой к себе и дерзко вошел в нее! Вика бурно задышала, закатив глаза!